Дмитрий Медведев принял участие в работе круглого стола «Новый бизнес в России – реализованные возможности», который состоялся 30 сентября в рамках форума «Сочи-2016»

Из стенограммы:

Д.Медведев: Могу выразить своё восхищение, уважаемые коллеги, друзья, тем, что вы даже в условиях довольно сложной экономической ситуации всё-таки создаёте новые бизнесы, открываете новые проекты, реализуете новые стартапы. Жизнь продолжается, даже несмотря на всё, о чём мы только что говорили на большой сцене. Несмотря на ключевую ставку и, соответственно, ставку в банках, всё равно можно развиваться, что-то делать. Но чтобы поддержать вот такие проекты, нам действительно нужны наши институты. Не могу не согласиться с одним тезисом Пётра Михайловича (Фрадкова), который хотел бы буквально вкратце развить.

Действительно мы сейчас все занимаемся импортозамещением – это такой лозунг дня. Но я об этом говорил неоднократно и ещё раз хотел бы сказать: нам ведь не всякое импортозамещение нужно. Нам нужно импортозамещение, которое на мировом уровне, поэтому импортозамещение должно полностью сопрягаться с экспортной стратегией. Как Пётр Михайлович сказал: «Экспорт – это не страшно». Это очень важная фраза. Последнее время мы, может, как-то немного закрылись и чувствуем, что на нас давят, нас не всегда хотят видеть, экономические условия сложные, отрезали нас от источников кредитования иностранных. Здесь нельзя сказать: знаете, мы вот здесь дома будем сидеть, делать своими руками что-то такое, что на рынке российском можно продать, и всё. Надо выходить всё равно на международные рынки.

У нас есть здесь руководитель Корпорации малого и среднего бизнеса.  Это тоже тот проект, который мы начали в 2015 году, и это тоже для меня важный фактор. Не знаю, что вы, конечно, скажете, но я пока ничего плохого о деятельности Александра Арнольдовича Бравермана не слышал – это уже важный признак. Мы понимаем всё-таки: когда речь идёт о крупном бизнесе, он сам за себя постоит, у него свои каналы влияния, свои юристы, свои завязки во власти, свои схемы отработанные, ну и просто денег больше. А когда речь идёт о малом и среднем бизнесе, без таких подпорок, без институтов развития, без институтов поддержки очень сложно что-то сделать. Поэтому в этом смысле всегда малый и средний бизнес гораздо более критично настроен по отношению к тем средствам поддержки, которые используются властью. Надеюсь, что в данном случае у нашего коллеги получится наладить взаимодействие с малым и средним бизнесом, потому как без таких институтов в нынешнюю пору довольно сложно.

Н.Дунаев: Я руководитель малого предприятия, мы производим компрессорное оборудование под маркой «Герц» и холодильное оборудование под маркой «Ангара».

Работает у нас 50 человек. В машиностроительном бизнесе я 14 лет, после учёбы за рубежом вернулся уже с проектом, который развивали, торговали оборудованием, возили. Всё было замечательно и могло продолжаться сколь угодно долго, но после того, как в отношении нашей страны ввели санкции, мы потеряли несколько проектов, когда наши многолетние партнёры отказались оплаченную технику поставлять в Россию. Мы приняли решение, чтобы риски снизить в отношении самих себя и не терять прибыль, получили лицензию, конструкторскую документацию, чтобы ускорить процесс внедрения этого оборудования в производство, и на сегодняшний день в Московской области успешно всё это потихонечку реализуем. Как я уже сказал, работает 50 человек. Мы оказываем и сервисную поддержку, и монтаж оборудования, и пуско-наладочные работы. Со всеми трудностями, которые у нас есть, справляемся сами. Деньги все – акционеры и наши собственные инвесторы, то есть поддержкой государства не пользуемся. Никакими преференциями тоже пока не пользуемся.

Д.Медведев: А как кредиты?

Н.Дунаев: Кредиты только для оборотных средств. С теми банками, которые знают нас много лет. Сбытовая сеть у нас была налажена – это, наверное, самое главное, что сыграло решающую роль, чтобы пойти на этот сложный шаг. И с персоналом находим общий язык, и с государственными органами контролирующими. Единственный вопрос, который из года в год вызывает у нас определённое напряжение, – это те издержки, которые мы вынуждены нести из-за ведения раздельного бухгалтерского и налогового учёта и тех ограничений, которые Налоговый кодекс накладывает в плане подтверждения целесообразности затрат и соотнесения части этих затрат на расходы. Я приведу один простой пример. Для того чтобы гарантийную поддержку оборудования выполнять, мы заполняем большое количество документов: рекламации, акты и так далее. Всё это можно установить в учётной политике. Я как собственник предприятия могу сам решить, кому мне стоит эту деталь отдавать, кому не стоит. Нет, здесь у нас очень много оговорок и со стороны налогового законодательства.

Дмитрий Анатольевич, если позволите, есть предложение. Я член общественного совета в Минпромторге. У Дениса Валентиновича (Мантурова) прекрасный общественный совет, и поверьте, он очень полезен. На базе АСИ прекрасно работала группа, и очень многие вопросы налогового законодательного и учёта были решены. Я думаю, что на базе Минфина общественный совет должен заработать результативно, для того чтобы мы могли обсуждать эти вопросы, чтобы мы могли их доносить.

Н.Дунаев: Предполагаю, что у нас просто некоторая регуляторика архаичная.

Д.Медведев: Просто дело в том, что у нас организации стали разные – коммерческие организации. Есть абсолютно частные такие, вполне успешные, как, надеюсь, Ваша, а есть большие государственные. К государственным исторически применялись такие же нормы и правила по бухгалтерскому учёту и отчётности, как, по сути, к государственным учреждениям, исходя из презумпции вины тех должностных лиц, которые принимают решения о расходовании бензина и так далее. Хотя, строго говоря, если даже взять государственные унитарные предприятия, это тоже коммерческие организации. Просто у них собственник – государство, но вообще-то они тоже живут по коммерческим законам.

Антон Германович, надо посмотреть на эту тему. Может, действительно пора от каких-то архаичных норм освобождаться здесь?

А.Силуанов: Мы действительно сейчас говорим о сближении бухгалтерского и налогового учёта, и коллеги, я думаю, подтвердят, что это происходит, может быть, не так быстро, как хотелось бы. То, о чём Вы сказали, – мы это решим, и даже не в рамках общественного совета, просто встретимся, проведём совещание и сделаем такие изменения. Так что будем двигаться в ускоренном порядке.

Д.Медведев: Хорошо. У меня есть предложение. У Вас тоже много специалистов в этой сфере, в Минфине, в ФНС. Надо группу создать из Ваших специалистов, пригласить представителей экспертного сообщества, в том числе бизнеса, чтобы поработать над этими документами. Даже если они недавно относительно приняты, они очень часто воспроизводят советские правила. Надо посмотреть на это более широким взглядом, более современным.

Р.Жаркой: Компания наша занимается «умным» видео, мы достаточно давно продвигаем нашу продукцию на зарубежные рынки, кое-где закрепились и успешно конкурируем. В 2015 году мы решили пойти дальше. Мы решили на основе математики, которая у нас одна из лучших в мире в области распознавания автомобильных номеров, создать специальные комплексы видеофиксации, чтобы они конкурировали успешно на рынке с системами зарубежных стран. Проект завершён и уже поступают первые, скажем так, запросы из Латинской Америки, где это интересно.

У меня есть пара вопросов, которые я хотел бы Вам задать, потому что они касаются многих предпринимателей, в том числе в этом зале находящихся. Первый вопрос касается экспорта, потому что мы находимся в IT-индустрии и у нас жизненный цикл продуктов очень короткий. Если продукция не продвигается на рынок очень быстро, то она устаревает и через какое-то количество месяцев никому не интересна. Мы видим, что рынки-то интересные образуются, в том числе усилиями Правительства (это Юго-Восточная Азия, это Африка, это Латинская Америка), где какие-то интересные, крупные проекты, так сказать, происходят с участием российского бизнеса. Мне кажется, здесь малый и средний бизнес в ещё более тяжёлых условиях находится, чем крупный бизнес, в плане продвижения своих технологий. Нам очень не хватает такой нефинансовой поддержки, поддержки авторитетом российского Правительства, государства, для того чтобы мы могли проще продвигаться на эти рынки. Там в принципе продукция-то востребована, просто не хватает у нас массы, что называется, для того чтобы её продвигать. Вот, собственно, в этом первый вопрос.

А второй – немножко обратный, он касается российского рынка. У нас, как показывает статистика, главные потребители высокотехнологичной продукции, которая рождается в общем-то в недрах малого и среднего бизнеса, – это крупные предприятия с госучастием, это монополии, и здесь возникает немножко другая проблема.

Здесь есть внутриведомственная сертификация, которая очень часто бывает построена на не очень понятных для рынка правилах. Не только технические параметры систем, которые требуются, часто неопубликованы, но ещё и непонятно, куда обращаться и где получить консультацию, методическую помощь, для того чтобы соответствовать этим критериям. А это, мне кажется, очень большой объём рынка для малого бизнеса. Вот второй вопрос. И получается, что мы видим по факту, что наша высокотехнологичная продукция скорее будет внедрена на западном рынке, а наши предприятия часто закупают устаревшую технику, в том числе западного производителя, которая там, на их родном рынке, уже и не продаётся, а у нас по-прежнему сертифицирована и поставляется многие годы. Собственно, здесь прозрачность сертификации, мне кажется, очень важна.

А.Браверман: Я два вопроса затрону: и продвижение (это маркетинговый комплекс, который Пётр (Фрадков) сейчас создаёт), и та цепочка, которую мы по консолидации усиления структур развития создали. Это касается и предприятий с коротким циклом.

Фонд развития промышленности, который при Минпромторге (Денис Мантуров председатель совета там), даёт кредит под 5% годовых, но на 50% проекта, требуя при этом плеча от инвестора 15, а остальные 35 инвестор, в том числе и компания айтишного цикла, вынуждены заимствовать на рынке под рыночный процент. После этого кредит начинает давить на проект таким образом, что проект становится неконкурентоспособным.

Мы теперь входим туда по известной Вам программе, которую Вы инициировали, – 6,5, и тогда 35% оставшихся получают под 9%. Проект становится летающим, и он вписывается в цепочку «Фонд развития промышленности – корпорация – РФПИ, который иногда входит в капитал, и мы уже реализовали сейчас на 2,5 млрд рублей и на 11,4 в «стволе», значит, это будет реализовано в ближайшее время, – РЭЦ, который параллельно продвигает это на рынок». Это первая часть маркетинговая.

Вторая сторона – финансовая сертификация. Иногда корпорации выставляют стоимость сертификации таким образом, что она становится просто заградительной для среднего бизнеса. Видимо, будем просить Вашего поручения об изменениях в законодательной или нормативной базе, чтобы был особый режим для среднего и малого бизнеса. Там есть проблема – это проблема ВТО, но тем не менее, наверное, с юристами стоит посмотреть, чтобы убрать заградительную стоимость.

Д.Медведев: Я два слова скажу по поводу поддержки со стороны государства, если я правильно Вас понял. Она ведь не только материальная. Очень важно, если говорить об IT, чтобы тебя взяли в обойму. Я проводил встречи в Китае (страна специфическая, она жёсткая с точки зрения принятия решений), причём по IT, встречались с их крупнейшими IT-компаниями. Я понимаю, о чём Вы говорите. Если, условно, за одним столом с Председателем Правительства, с министрами, с руководителями экспортного центра, с руководителями других компаний присутствуют наши IT-компании, то для них это уже входной билет. Они понимают, что с ними можно иметь дело, потому что государство к ним одобрительно относится.

Не все страны такие, конечно. Для западных стран это необязательно, но для Азиатско-Тихоокеанского региона (и не только Китай, конечно, это и другие страны – Корея и масса других участников) это такой входной билет. Нам нужно подумать, каким образом наш IT-бизнес, и не только IT-бизнес, вовлекать в такого рода мероприятия. Я обращаюсь к российским коллегам: берите российские компании, когда ездите за границу. Вы же много ездите. Они тем самым просто будут устанавливать отношения – это имеет значение.

А по поводу крупных компаний… Мы стараемся вас в этом смысле с ними подружить, но это не так просто. И не потому, что уровень тех решений, которые вы предлагаете, хуже, чем западных. Давайте честно скажем: потому что в крупных компаниях есть прикормленные фирмы и прикормленные западные поставщики. Есть откаты, и есть коррупция на этом. И поэтому им проще купить устаревший иностранный хлам, чем вложиться в современного российского производителя. Это есть. И именно поэтому возникают такие сложные внутриведомственные инструкции – чтобы не допустить паче чаяния кого-то случайного, чтобы никто случайный не просочился, чтобы заходили только свои. Это могут быть и наши, но могут быть и иностранные. Это всё по-разному выглядит. Нам нужно подумать – я обращаюсь к коллегам из наших институтов развития и, конечно, из министерств и ведомств – всё-таки над созданием дополнительных правил, позволяющих делать более прозрачными эти процедуры. Да, конечно, у нас народ в этом смысле очень изобретательный, и с крупными компаниями так: ты одно правило пишешь, а они новое правило изобретают. Но всё-таки мы расширяем пространство для участия российского современного высокотехнологичного бизнеса. Давайте этим займёмся.